Наше творчество
Среди хоровода мыслей...
|
Среди хоровода мыслей,
Как заведенный по кругу ходишь,
Рулеткой и карандашом
Ход времени отмеряешь,
Душу свою в скрежете
Шуруповерта ищешь.
Возможно, ответ совсем рядом —
В точном движении рук,
Как будто тебе неподвластных,
В визге надсадном
Циркулярной пилы, нахально зубастой,
В пространстве верфи,
Где мотаешь круги ты,
Как спутник планеты ядра,
Что является стержнем и смыслом.
По спирали из множества чисел ходишь,
Кольцами дерева
К золотому сечению стремишься.
«Рейка, гнись!» Очнись.
Холодным полотном пилы
Остуди горящий лоб.
Проснись! Посмотри вокруг.
Плотник плотнику друг, Человек!
Живи же из века в век.
И корабль твой, — он ребенок еще, в скорлупе —
Пускай центром мира твоим остается.
Гни свою линию жизни
По оси лет ввысь.
Эй, плотник, отзовись!
«Рейка, гнись!»
Денис Глаголев |
|
Ода Плотнику
О, Демиург, ваятель дерзкий!
Ах! Что творит он со стамеской,
Когда в перчатки облаченный
Снимает малку вдохновенно.
Змеёй ретивой рейка вьется.
Всё ж наш кудесник не уймется.
Струбциною вооружась,
Он жмет строптивую, глумясь.
Он рубит с легкою душою
То, что вчера усердно клеил,
Он счастлив в радости и горе,
Не мнит «своим» то, что содеял.
В его власах опилок море,
Вся в эпоксидке борода.
Кровавый пот усталость смоет.
Снимает стружку, чуть дыша.
Как на свидание с любимой,
На верфь идет. Киянка стынет.
Но в адский жар и хлад могильный,
Как меч, при нем всегда напильник.
В кошмарных снах сучки он рубит
Тупой стамеской без разметки...
Но утро... Будни... Вновь он будет
Соединен с искусством предков.
Он строит сам корабль жизни.
За все судьбу благодарит.
И зубы лишь покрепче стиснув,
Свой путь топориком вершит!
Александр Иванов
Посылка
Посылки получать — большая радость.
Бежишь на почту с извещением в руке.
Успеть бы. До закрытия осталось
Совсем немного. Любопытство на коне!
Бежишь, гадаешь от кого? Откуда?
На бланке лишь указан вес.
Быть может, давняя подруга?
Или родные: мать, отец?!
Но вот и почта. Я у двери.
Вошел. В окошко подаю листок,
И в оболочке из фанеры
Вручают моих близких голосок.
Тяжелый. Обхватив двумя руками,
Принес домой. И, водрузив на стол,
Не тороплюсь с поспешным открыванием.
Я мигом предвкушенья упоен.
Но все ж открыл. Любовью до отказа
Набит. А сверху вложено письмо,
В котором запах дома. Оный сразу
Пьянил меня, и сделалось легко.
Перед глазами краски лета.
Терраса дачная, гамак.
Отец, читающий газету,
И мать со спицами в руках.
И как же здорово снимать с гостинцев пробу
За сотни верст от дома вдалеке
Романтику, бродящему в сугробах,
На занесенном снегом островке.
Соловки. Декабрь 2009
Евгений Финогенов
Солавала (отрывок из поэмы)
Как на синем Белом море
средь крайсветного простора
разлеглась земля святая,
окропленная слезами,
потом и вином зеленым,
кровью зверя и собрата,
вся покрытая мехами
мха и вереска пучками.
В сей земле, порватой в клочья
островов и луд камéнных,
кромель встал рукотворенный,
обнесенный булыганом, —
триста еле волокут.
Он кресты свои вонзает
в небо густо голубое,
тучи серые он колет,
свои белые одежды
омывает он дождями
и туманами седыми.
В сей земле благословенной,
в житиях былых воспетой,
широко раскрыл я очи,
рот разинул свой беззубый,
удивясь такому царству
равновесного покоя,
где добро добра не ищет,
где любому вдохновеньем
верно днем и ночью служат
вдох соленого прилива
выдох йода на отливе...
Ярослав Левкин
|
